"Летопись" и мемуары Шаляпина
После рабочих - писатели. Письмом в редакцию писатель Никандров заявляет о своем выходе из сотрудников "Летописи". Причина - "печатание в "Летописи" мемуаров Шаляпина". Коротко и ясно и в высокой степени выразительно.
Странное недоразумение, казавшееся уже ликвидированным, продолжается при наличии новых и неожиданных сил: протестует уже не рядовой читатель, а писатель, которому не должно быть чуждо более широкое понимание литературных задач. Довольно-таки печальное зрелище, говорящее о каком-то глубоком внутреннем распаде. Никандров - против Горького: "своя своих не познаша".
Надо, однако, быть справедливым и признать, что во всей этой грустной истории повинен не кто иной, как сам Горький. Каков поп, таков и приход. Каков учитель, таковы и ученики. Ибо какая, в сущности, разница между Горьким, протестующим печатно против постановки в Художественном театре "Братьев Карамазовых" и связывающим свободу художественного самоопределения театра, и теперешними протестантами, которые восстают уже и против самого непоследовательного учителя и так же решительно вяжут руки редакции "Летописи"? Не заветам ли учителя они следуют? Не его ли оружием дерутся?
Любя литературу, как нечто отвлеченно-прекрасное и безгрешное, Горький не сумел внушить своей аудитории и своим последователям любви к литераторам, - к живой, грешной, как все живое, и все же прекрасной литературе. Всю жизнь, смотря одним глазом (хотя бы и попеременно, но никогда двумя сразу), Горький кончил тем, что установил одноглазие как догмат. Достаточно вспомнить его давнишние статьи о мещанах - Толстом и Достоевском. Чему тут научишься? Еще недавно в той же "Летописи" проф. Тимирязев в своих воспоминаниях о пушкинском празднике в Москве и знаменитой речи Достоевского писал, не смущаемый редакцией, о том, что у Достоевского были тогда "маленькие и злобные глазки", а когда надели на взволнованного после речи писателя венок, то это была "смешная и жалкая фигура".
Какая ненависть, какое презрение к великому писателю! Чему тут научишься в звании читателя и почитателя "Летописи"? И разве только тому можно подивиться, что свой протест г. Никандров не заявил еще в прошлом году, когда журнал стал печатать дневники Л. Толстого. Там дело было не в одном только имени, а и в самом тексте, своей толстовской религиозностью противоречившем самым основам журнала, Или тогда г. Никандров, как и М. Горький, смотрел не тем глазом?
Коей мерою мерите, тою же воздается и вам. И когда я вижу, как читатель "Летописи" вмешивается в ответственное дело редакции и грозно наставляет своих наставников, я жалею испорченных учеников, но не их талантливого учителя.
Комментарий
Впервые, в газете "Русская воля", 1917, № 15, 16 января (под рубрикой "Литературный дневник").
После рабочих... оперы М. Мусоргского "Борис Годунов" в присутствии царя Николая II хор Мариинского театра обратился к нему с петицией об улучшении своего материального положения. Хористы бросились на колени перед царской ложей и запели гимн "Боже, царя храни". Находящийся в это время на сцене Ф. И. Шаляпин, как он объяснял позже, растерялся и опустился на одно колено. Этот инцидент, получивший известность как "коленопреклонение" артиста перед царем, был необоснованно воспринят демократической общественностью как проявление монархических настроений Ф. И. Шаляпина. Это как будто находило подтверждение и в том, что со стороны Ф. И. Шаляпина никакого открытого, публичного опровержения слухов о его "монархизме" не последовало. Андреев был тоже против печатания в "Летописи" автобиографии Ф. И. Шаляпина, но по иным причинам. Ссылаясь на военное время, он в статье "Перед задачами времени" писал: "...Никогда еще столько не появлялось "воспоминаний" и "мемуаров", как за эти годы войны, никогда еще квелое прошлое так не боролось за себя, как теперь, перед лицом бурного настоящего и более вихревого будущего. Характерно, что М. Горький, только что успев закончить свои воспоминания, принимается за воспоминания Ф. Шаляпина, и весь наступающий год - это 1917 год-то! - мы будем из месяца в месяц погружаться в прошлое" (Русская воля, 1917, № 1, 1 января).
Я. Я. Никандров (псевдоним Шевцова; 1878 - 1964) - писатель, участник революционного движения. В литературу вступил в 1903 г. В 1903 - 1904 гг., находясь в административной ссылке в Нижнем Новгороде, встречался с М. Горьким. По приглашению М. Горького сотрудничал в "Летописи", где в 1916 г. появились его рассказы "Лес" (№ 2), "На Часовенной улице" (№ 12). 24 декабря Н. Н. Никандров в письме М. Горькому спрашивал: "Напишите мне, пожалуйста, решено ли у вас окончательно ее ("Автобиографию" Ф. И. Шаляпина. - В. Ч.) печатать? Некоторые меня успокаивают, что, может быть, вы еще откажетесь от этой мысли. Поэтому я, невзирая на ваши проспекты относительно 17-го года, все-таки, для верности, еще запрашиваю вас" (АГ, КГ-п 53-13-14). Ответ М. Горького нам не известен. По-видимому, Н. Н. Никандрова он не удовлетворил, и 13 января в газете "Речь", (№ 11) "Письмом в редакцию" Н. Никандров извещал о своем выходе из "Летописи". Приглашенный Андреевым к работе в "Русской воле" журналист П. М. Пильский записал в своем дневнике: "Беллетрист Никандров вышел из горьковской "Летописи" с письмом в редакцию. По этому поводу Л <еонид> Н <иколаевич> говорит мне: - Горький пожинает то, что сеет". (Одесский листок, 1919, № 136, 17 октября.)
...давнишние статьи о мещанах
...проф. Тимирязев... писал... "смешная и жалкая фигура". - См. Тимирязев К. Памяти друга (Из воспоминаний о М. М. Ковалевском). - Летопись, 1916, № 8, с. 218, 219.
- Из Нагорной проповеди Иисуса Христа (Евангелие от Луки, гл. 6, стих 38)