Поиск по творчеству и критике
Cлово "CREDO"
Входимость: 3. Размер: 60кб.
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 60кб.
Часть текста: искусства. Непримиримой противницей "феодализма" заявляет себя буржуазия и в борьбе с переживаниями последнего видит исключительно свою "освободительную" миссию. В то же время устами своих идеологов, в роде гг. Струве 65 и Бердяевы 66 , она слагает славословия "аристократической" цивилизации и аристократии, как носительнице "культурных идеалов", предавая анафеме "убожество" буржуазно-демократической психики и буржуазно-демократического творчества в области идеологии. Получается радикальное противоречие, которое, по-видимому, можно объяснить себе только в том случае, если идеологию признать совершенно независимой от "подпочвы". Раз, на самом деле, подобная точка зрения верна, раз идеологическое творчество представляет собою самодовлеющую ценность, то становится вполне понятным, каким образом, нисколько не изменяя самому себе, своим враждебным чувствам к "феодализму", буржуазное общество может делать "культурные" заимствования у своего противника... Итак, идеологии возвращается ореол, который окружал ее до того момента, как экономический материализм предпринял свою разрушительную критическую работу. Господа, сторонники традиционной оценки искусства, не правда ли: на вашей улице праздник? Да еще какой! Вага неприятель отнимал у вас одну позицию за другой, вам приходилось последовательно расписываться в собственном банкротстве... и вдруг все труды неприятеля обращаются в ничто. Но мы все-таки подадим вам благой совет: не спешите торжествовать. Вопрос не так прост, как с первого взгляда может показаться. Отрешив буржуазии от собственной культуры и усвоение ею культуры, созданной другим классом, нельзя понимать в буквальном смысле: заявляя о своих...
Входимость: 2. Размер: 94кб.
Часть текста: освобождение от всяких условностей, простота стиля и выполнения - вот основное требование, выставляемое молодым искусством, идущем ему на смену. Это требование, действительно, являлось очень характерным для модернизма, действительно, проводило резкую демаркационную линию между "старым" и "новым". И на нем сходились довольно многочисленные секты и школы художников разных профессий, - художников, ставших под модернистское знамя. "Символы веры" всех этих сект и школ заключают в себе проповедь "естественности", полного отрешения от навязанных извне "правил", проповедь близости к "природе". Правда, образцы так называемого "декадентского" творчества затемняли зачастую в представлении широких слоев публики мотив "простоты", выдвинутый сторонниками "art nouveau". Но и те, кто передавал на полотне или бумаге, в звуках или на камне наиболее утонченные переживания души "современного человека", несомненно, вдохновлялись названным мотивом. Свое наиболее решительное выражение последний получил в антитезе природы и цивилизации, в протесте против новейшего индустриального развития, в идеализации...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: и таким образом он сделался творцом особого, еще небывалого рода литературной критики. До сих пор мы знали критику эстетическую, психологическую, общественную, философскую. Мережковский создал критику миссионерскую, проповедническую. Каждая проповедь, как известно, должна быть обмотана вокруг какого-нибудь текста. Мережковский избрал текстом для своей "неохристианской" проповеди всю русскую литературу. Как будто он опасался, что в неприкрытом виде его религиозная идея не будет принята русским читателем. И вот он делает над читателем некоторое неприметное насилие, заставляет слушать себя, скрываясь за словами, мыслями и образами любимых писателей. Не он, Мережковский, раскрывает тайны Апокалипсиса, а старец Зосима, Раскольников, Иван Карамазов. Миссия Мережковского стала, таким образом, делом всех русских писателей, всех созданных ими героев. Мережковский никогда не проповедует своими словами,-всегда чужими, всегда цитатами. Но Мережковский на самом деле устраняет подлинного автора, скрывает его от глаз читателя и создает из цитат своего собственного, самодельного Толстого, Достоевского, Андреева, которые, конечно, подтверждают все, что угодно критику. В Англии,...
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Часть текста: Леонида Андреева Глава десятая 1909–1914: ТЕАТР ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА «Анатэма», «Дни нашей жизни». Новый драматический театр. «Письма о театре». «Панпсихе». «Анфиса» в НДТ. «Екатерина Ивановна» и «Мысль» в МХТ. Театр жизни. Новые роли: помещик, морской волк, отец огромной семьи. Андреев — носитель масок — версия К. Чуковского. Покушение и драка. Заморские впечатления. Капри и старый друг. «Когда я прочитал „Анатэму“, мне сам Л. Андреев представился блуждающим, усталым путником в необозримой пустыне, среди раскаленных зыбучих песков, под палящими лучами солнца» [435] . В действительности же «блуждающий путник» на тот момент нашел себе новое и — как ему казалось — во всех отношениях превосходное и надежное пристанище — драматический театр. Воодушевление Леонида Николаевича было столь велико, что, он, впрочем, как и обычно, решил отдаться новому поприщу безраздельно, публично объявив в феврале 1909 года: «Несомненно, я с беллетристикой...
Входимость: 1. Размер: 88кб.
Часть текста: Глава третья. 1891–1897: Голодный студент Глава третья 1891–1897: ГОЛОДНЫЙ СТУДЕНТ Большой город. Зинаида Сибилева — опыт ревности, разочарований, измен. Бездна саморазрушения. Петербург и Москва. «Дни нашей жизни», «Gaudeamus»: студенческий круг. Пьянство: бесшабашное и горькое. Андреев vs великий князь Сергей Александрович. Надежда Антонова: опыт новой любви — бессмысленной и безнадежной. Позднейшее переосмысление: рассказ «Мысль». Андреев и его двойники. Был ли Андреев безумен? «Это был огромный город, в котором жили они…» Прибыв на Николаевский вокзал, Андреев сразу оказался если не в сердце, то где-то в районе солнечного сплетения этого мощного, своеобразного, весьма холодного, европейского с виду города. Мы не знаем подробностей его первого путешествия по Невскому проспекту — мимо Аничкова дворца, мимо Гостиного Двора, Михайловского и Зимнего дворцов, и далее — по Николаевскому мосту на Васильевский остров, где в пансионе Веры Гедройц ждала его Зинаида. Похоже, на этом пути наш герой был озабочен отнюдь не видами города, сетуя в письмах на родину: «Господи, вот несчастье-то… <…> Приходится скрючившись ехать на извозчике, вокруг тебя и под тобой чемоданы, а в руках — в одной жестянка с керосином, в другой лампа» [51] . Из дальнейшего станет ясно, что Андреев так и не испытал гоголевского трепета перед этим единственным в своем роде городом, его улицы, холодная река, серые дома, мрачные люди и даже Невский проспект не станут действующими лицами его произведений. И в будущем, увы, Андреев-писатель не прибавит ярких страниц к той книге, которую один филолог впоследствии назовет «петербургский текст». Город, возникающий в ранней прозе Андреева, конечно же мало походит на «стройный и строгий» Санкт-Петербург, это скорее обобщенный экспрессионистский образ...
Входимость: 1. Размер: 77кб.
Часть текста: отца. Мечты о карьере художника. Роковая сила любви. Зиночка Сибилева. Превращение впечатлительного ребенка в гордого, высокомерного и загадочного красавца-гимназиста происходило в том же доме на 2-й Пушкарной улице, однако призраки будущих бедствий уже витали над семейством Андреевых. В середине 1883 года Городской общественный банк, где служил и держал весь свой капитал отец, внезапно разорился, директор банка, члены правления и даже бухгалтер — дядя Леонида, брат Анастасии — Николай Пацковский — угодили под суд. К счастью, именно Пацковский оказался единственным, кто был оправдан в этом процессе, но банк все же лопнул, Николай Иванович потерял работу, и финансовое благополучие семьи Андреевых сильно пошатнулось. Гимназист-первоклассник из рассказа «Алеша-дурачок» мучается, с трудом передвигаясь по городу в «теплом гимназическом пальто», сшитом родителями «на вырост». «По толкованию изобретателей этой адской машины выходило так, что когда года через четыре мне станет пятнадцать лет, то эта вещь будет как раз мне впору», — сетует юный Мелит Николаевич — а именно так, по воспоминаниям многих, переиначили простые жители Мещанской...