КАРТИНА ПЯТАЯ
Поражение голодных и ужас победителей
Вечерняя кровавая заря. Все небо снизу доверху в молчаливом, бесшумном красном огне - точно залито оно густою темнеющею кровью. И земля со всем, что находится на ней, кажется почти черною. Пустынная, бесплодная местность: ни дерева, ни кустика, ни одного высокого силуэта. Плоско - только посередине, ближе к левому краю, довольно высокий неровный бугорок и на нем большая, длинная, старая пушка на высоких колесах. Опершись на пушку в профиль, лицом туда, куда обращено ее жерло, неподвижно возвышается Царь Голод .
Перед жерлом пушки, теряясь в густых сумерках, лежат трупы убитых. Это голодные. И смутно рисуется над мертвым полем острый силуэт Смерти . Она стоит неподвижно - будто караулит. Позади пушки, на некотором расстоянии, Победители - это те, что в качестве Зрителей являются на суде и потом, в ночь великого бунта, присутствовали в богатой зале. Темными силуэтами тихо проходят. Некоторые группами, прижавшись друг к другу, стоят; их фигуры отчетливо рисуются на фоне заката.
В невольном почтении к Смерти разговаривают тихо, сдержанными голосами. И на все бросает свои отсветы багровеющее небо.
РАЗГОВОР ПОБЕДИТЕЛЕЙ
- Как темно!
- И заря такая красивая. Точно море огня или крови.
- Завтра будет ветер.
- Осторожнее, подбирайте платье, здесь кровь.
- Ах, да! Благодарю вас. (Осторожно обходит темное пятно, подобрав юбки.)
- И какая тишина.
- Да - ни шороха.
- Это всегда бывает там, где много мертвых.
- Сколько их там лежит?
- Много. Много.
- Да. Достаточно для этого раза. Если и это их не научит...
- И как спокойны!
- Как тихи!
- Точно дети в колыбельке.
- А как кричали! Вы помните эти ужасные крики и вой?
- Как требовали!
Тихий смех. И негромкий, но властный голос Девушки в черном :
- Не издевайтесь над павшими.
- Это опять она.
- Девушка в черном.
- Она становится невозможна.
- Чего ей надо?
- Они умерли храбро.
- Опять она.
- Ее надо посадить в сумасшедший дом.
- Не стоит. Не нужно быть жестокими. Сейчас она ничему не мешает.
- Пусть послушают ее мертвые. Им так приятно слышать это.
Быстрый тихий смех.
- Они умерли храбро.
Молчание. Темными силуэтами тихо проходят.
- Осторожнее! Здесь кровь.
Молчание.
- Вы видели их вблизи?
- Да. Сегодня утром мы были здесь с инженером. Он очень доволен действием своих снарядов.
- Какая тишина!
- Осторожнее, здесь опять кровь.
- Да, я вижу. Когда все это уберут!
- Да, необходимо поскорее. Опасно оставлять столько трупов.
- Разве они поднимутся?
Тихий смех, и снова голос Девушки:
- Не издевайтесь над павшими!
Молчание.
- Она скоро охрипнет, повторяя одно и то же. Скажите, вы не были сегодня на мертвом поле, когда пелись торжественные гимны пушке?
- О да. Я была с мамой. Это было так торжественно. Мы все плакали. Кто сочинил слова молитвы, вы не знаете? Они так прекрасны.
- Говорят, аббат.
- Было так трогательно, когда матери подносили к пушке маленьких детей и заставляли целовать ее. Нежные детские ручки, доверчиво обнимающие это медное чудовище,- как это трогательно!
- Как прекрасно! Я мужчина - но я плакал.
- Все плакали.
- Махали платками. Кричали.
- А флаги развевались!
- И солнце вышло из-за туч и осветило нас.
- Только нас.
- Да - эти все время оставались в тени. Солнце не захотело взглянуть на них.
- А мне жаль, что все это скоро уберут. Это место было бы так удобно для вечерних прогулок. Здесь так тихо.
- Осторожнее! Кровь.
- Ничего, она уже засыхает. А в городе невозможно оставаться от грохота и лязга железа.
- Да, везде куют цепи. К сожалению, это необходимо.
- Но разве нельзя было бы сделать это как-нибудь тише! Положительно глохнешь от стука молотков. Это отзывается и на нервах. Мне всю ночь снилась бесконечная железная цепь, которая облегает земной шар. Нужно куда-нибудь уехать.
- Правда, какая тишина.
Молчание.
- Вы верите Царю Голоду?
- Да. Он честно выполнил свой долг.
- Но он слишком мрачен. Уже вторую ночь он стоит здесь и не говорит ни слова. Это не совсем прилично.
- Я слыхала, он готовит речь.
- Он слишком мрачен.
- А вы будете завтра на первой лекции профессора?
- Как, разве он читает?
- Да. О культуре.
- Но говорили, что он тяжело болен, даже при смерти.
- Представьте, выздоровел. Такой живучий старик. Мы все каждый день ездили к нему, и он целовал руки и говорил: "Мои милые сестры милосердия".
- Тише! Кажется, Царь Голод хочет говорить.
- Это интересно.
- Перестаньте ходить!
- Он поднял руку.
- Тише! Тише!
Царь Голод (выходит из неподвижности. Протягивает руку к мертвым и начинает говорить тихо и сдержанно) . Чего добились, безумцы? Куда шли? На что надеялись? Чем думали бороться? У нас пушки, у нас ум, у нас сила, - а что у вас, несчастная падаль? Вот лежите вы на земле и. смотрите в небо мертвыми глазами,- ничего не ответит вам небо. И сегодня же ночью вас поглотит черная земля, и на том месте, где вы будете зарыты, вырастет жирная трава; и ею мы будем кормить нашу скотину. Вы этого хотели, безумцы?
Ликующие голоса. Куда шли?
- Чего добились?
- Сейчас поглотит вас черная земля. Уже идут могильщики.
- Уже несут заступы. Идите в землю, безумцы!
- Горе побежденным!
Показывается молчаливая группа Могильщиков с заступами на плечах. Бесшумно останавливаются у края мертвого поля.
Царь Голод (продолжает) . Зачем вы умерли? Зачем? Вот несут заступы - подходят к вам - скорее! Опомнитесь, проснитесь - да пошевелитесь же, говорю я вам. Не можете? Притихли? Смерть сковала рты? Да, Смерть - великий кузнец, и не вам разрушить ее узы! И вас я называю детьми, несчастная, жалкая падаль.
Торжествующие, холодно-угрюмые возгласы:
- Горе побежденным!
- Сын мой, сын мой. Ты кричал так громко - что молчишь ты? Дочь моя, дочь моя, ты ненавидела так глубоко и сильно, ты самою несчастною была на земле - поднимись же. Восстаньте из праха! Разрушьте призрачные узы смерти. Восстаньте! Заклинаю вас именем Жизни! - Молчите? Так будьте же...
Вдруг на мертвом поле начинается какое-то смутное, движение, шорох, густой хруст переломленных костей, настойчивое царапанье земли острыми, мертвыми ногтями - и с ужасом, вытянув шеи, прислушиваются те. И глухой, далекий, словно уже выходящий из-под земли, отвечает тысячеголосый ропот:
- Мы еще придем. Мы еще придем. Горе победителям.
Царь Голод. Что я слышу?
ДАЛЕКИЙ МЕРТВЫЙ РОПОТ:
- Мы еще придем!
- Мы еще придем!
- Горе победителям!
Умолкают; и снова на мертвом поле покой и тишина, и смутно рисуется неподвижный силуэт Смерти. Минуту все находятся в оцепенении. И вдруг, с хохотом, Царь Голод быстро переметывается на эту сторону и кричит громко, с дикой радостью:
(Хохочет.)
Панический ужас и бегство.
- Скорее! Скорее!
- Мертвые встают!
- Они гонятся за нами!
- Скорее!
- Бегите! Бегите! Мертвые встают!
Толкаясь, падая, сбивая с ног рыдающих женщин, с диким воем убегают. И, вытянувшись к убегающим всем своим жилистым телом, в исступленной, безумной радости кричит Царь Голод:
Опускается занавес
КОММЕНТАРИИ
Впервые - отдельное издание (с иллюстрациями Е. Е. Лансере) "Шиповник", 1908.
Одновременно пьеса выпущена отдельной книгой в издательстве И. П.
Ладыжникова (Берлин) .
Вошла в ПСС, т. 5 и СС, т. 9.